Рассмотрим теперь основные знамена в сравнении с соответствующими знаками современной общепринятой нотации.

Первым знаменем нашей безлинейной нотации является параклит. Высота его определяется пометами и признаками на общих основаниях.

Параклит относится к знаменам, изображающим преимущественно один звук ("единостепенным"), хотя иногда имеет дополнительные знаки.

Звук, изображаемый параклитом, можно отнести к наиболее сильным, но он слабее звука, обозначаемого крюком, потому что пишется и на неударных слогах.

Длительность звука в этом знамени всеми азбуками указывается средняя (половинная). Некоторые исследователи склонны считать его длительность средней между целой и половинной [2.25, 9]. С таким толкованием можно согласиться. Дело в том, что в начале песнопения поющий голос всегда делает на первой ноте небольшую задержку: здесь он как бы входит в "колею" начинаемого песнопения. Таким образом, параклит и здесь выделяется из ряда прочих знамен, как знамя особое.

Параклит, как правило, пишется в начале песнопений и певческих строк. Так как знаменные песнопения почти никогда не начинаются в простом и тресветлом согласиях, то параклит в этих согласиях не пишется вообще [2.17, 32].

Однако не всегда песнопения начинаются этим знаменем. Так, из 998 песнопений, содержащихся в трех крюковых певчих книгах (Октай, Ирмологий, Праздники), параклитом начинаются только 293. Толкователи не дают этому объяснений; однако на основании ранее известных из старых азбук и вновь добытых нами сведений о характере знамен и песнопений мы можем сделать некоторые выводы:

1. Если на первый слог слова, которым начинается песнопение, падает несколько звуков, следующих в восходящем направлении, то в таком случае пишется знамя многостепенное из разряда восходящих, смотря по характеру мелодии.

2. Если характер песнопения не позволяет делать ударение на первом слове, или Устав требует "борзого" исполнения, то ставится знамя меньшей силы, например, запятая, столица и т.п. (см. самоподобен 4-го гласа Иже званый, воскресную стихиру 5-го гласа Честным твоим крестом, догматик того же гласа, самоподобен 6-го гласа Ангельския и 1-ю воскресную стихиру того же гласа).

3. Если первый звук имеет большую длительность или мягкий тембр, то ставится стрела или статья (1-я стиховная 4-го гласа Господи возшед, самоподобны 8-го гласа Что тя наречем и О преславного:, догматик 7-го гласа);

4. Если первое знамя является неотъемлемой частью кокизы, которой начинается данное песнопение, тогда ставится обязательно только это знамя, какое бы оно ни было.

Само слово параклит известно в Священном Писании как одно из наименований Третьего Лица Пресвятой Троицы. В знаменной семиографии параклит имеет важное значение: об этом свидетельствует его особенное положение среди других знамен. Так понимали его древние знаменотворцы, так понимают и современные песнорачители, для которых знаменная семиография и по сие время является живым музыкальным языком. Так, в одной из древних азбук мы читаем: Параклит - послание Святаго Духа на апостолы. [2.1]. "Название этого крюка, - писал один из старообрядческих мастеров знаменного пения, - заставляет меня думать, что наши знамена единственно только для того изобретены, чтобы по ним петь одне духовные песни... Слово Параклит - греческое название Духа Святаго, обетованного Господом апостолам... У каждого из понимающих должна возникнуть мысль, как святы те знамена, которыми мы пользуемся при нашем духовном пении" [2.11-2, 201].

Толкователи утверждают, что знамя это, вместе с его названием, заимствовано из византийской церковной семиографии. Нельзя допустить, чтобы греческие церковные песнописцы и знаменотворцы, особенно такие богопросвещенные мужи, как святой Иоанн Дамаскин, могли вложить в него иной смысл, кроме священного. Для них, как и для наших русских песнорачителей, унаследовавших от них это знамя, параклит был кратким иероглифическим начертанием молитвы Святому Духу, своего рода сигналом к мгновенной, но действенной молитве. При виде этого знамени в начале песнопений богоносные песнословцы древней Руси возносили ум и сердце к Тому, Кто именуется Параклитом, прося о ниспослании силы Божией, укрепляющей в духовном подвиге разумного исполнения священных песнопений. Вот почему наши предки так высоко ценили знаменную мелодию, глубоко проникали в ее духовную сущность и свято хранили свою родную знаменную семиографию, неразрывно связанную с этой мелодией.

Ясно, что параклит как знамя чисто церковное, не может иметь параллельного знака в общемузыкальной нотации: в современном нотном письме нет "вдохновляющего" знака, да его и не может быть там. Даже в техническом отношении параклит не имеет равного себе знака среди знаков современной нотации, ибо первая нота в начале пьесы, как известно, особых знаков не имеет. Ключевые знаки также не соответствуют параклиту, потому что они определяют только отношение нотных линий к высоте звуков. Параклит по своему значению подобен прописной (красной) букве, которая пишется в начале каждого песнопения: в современном нотном письме аналогичного знака нет. Вообще, ни одно из рассматриваемых нами знамен, предназначенных для записи церковно-богослужебной "словесной" мелодии, не может быть заменено знаками линейной нотации, но и сами они не пригодны для светской музыки, построенной по правилам строго определенного такта, подчиняющего себе и мелодию, и текст вокального произведения.

Хотя параклитом начинаются не все песнопения, однако это не умаляет его достоинства. Всякое "выспреннее", восходящего направления знамя может его заменить; сам же параклит, как носящий в себе образ небесного сошествия Утешителя, не имеет при себе восходящих знаков, а только нисходящие ("гласовоспятные").

Знамя крюк заимствовано из византийской церковной семиографии; оттуда же к нам пришло его наименование и семиографическое значение. Профессор Н.Д.Успенский утверждает, что созвучное греческое (ударяю по струнам, издаю звук) дало византийской семиографии невму "кремасту" (висящий) [2.36, 97]. Первоначально это знамя изображалось в виде обычного железного крюка. Позднее крюк, как и другие знамена, принял современную форму.

Крюк является основой знаменной семиографии. "Его основные элементы входят во все, почти, другие знамена. Он наиболее типичен и часто употребляется... Все другие знамена - его видоизменения или комбинации его фигур" - замечает В.М.Металлов [2.17, 1]. Длительность звука, изображаемого крюком, соответствует половинной ноте. Д.В.Разумовский приписывает крюку большую продолжительность, твердость и полноту звука, по сравнению со стопицей (их длительность одинакова) [2.32, 64].

Крюк относится к наиболее сильным по звучанию знаменам. Обычно крюки пишутся "на силах". В объяснение этого не совсем ясного выражения Александра Мезенца Смоленский добавляет: "преимущественно над слогами с ударением" [2.34, 78]. Но слово "преимущественно" вносит новую неясность. Металлов пишет яснее:

"Крюк пишется на силах и на главных нотах напева" [2.17, 8].

Обратившись к первоисточникам знаменного пения - крюковым книгам, мы видим, что крюки пишутся не только там, где в тексте стоит слоговое ударение, но и на ударениях смыслового характера, то есть там, где надо особо подчеркнуть важную мысль: эти-то ноты и являются "главными", о которых говорит Металлов. Кроме того, крюк может стоять и там, где он является неотъемлемой принадлежностью "лица" (условно-сокращенное письмо) или кокизы: в обоих случаях он может стоять и на неударном слоге. Так, во втором антифоне второго гласа, в слове "поюще" над слогом "по-", поставлен крюк (принадлежность кокизы "шибок").

Необходимо также отметить, что в старопечатном тексте наблюдается склонность к ударениям на предлогах и частицах (см. 1-ю стихиру на Господи воззвах в день Входа во храм Пресвятой Богородицы, на словах невместимое слово): в подобных случаях также пишется крюк, хотя слог и не является ударным.

Крюк употребляется также и для развода (расшифровки) фитных лиц: здесь он берется как знамя, более подходящее в данном случае (см. догматик Како не дивимся).

Крюк не является единственным ударным знаменем: он пишется только там, где он соответствует тексту и мелодии по своему семиографическому положению, тембру и длительности.

Ударение, сообщаемое звуку в этом знамени, носит, скорее, смысловой, нежели музыкальный характер: усиление здесь - мгновенное, едва заметное, но, в то же время, полногласное, четкое и ровное, то есть, не усиливающееся и не стихающее постепенно, как в "крещендо-диминуэндо". Нельзя сравнивать его и со знаком "форте", потому что там усиление очень заметно.

В православно-церковном пении ударение не может придавать ноте характера отрывистого звучания, как это бывает в современной музыке при появлении знака "стакатто". Правда, при крюках, как и при других знаменах, бывает знак "отсека", но она только сокращает длительность самого крюка наполовину и тем самым приближает к нему следующий звук: отсека не дает паузы за счет сокращения длительности.

Крюк подчеркивает особо важную мысль там, где нельзя сделать этого никакими другими способами. И в этом отношении он незаменим.

Семиографическое ударение в знаменном пении не всегда совпадает с грамматическим ударением современного церковно-славянского языка. Это происходит, во-первых, потому, что тогдашний текст имел ударения другие, а во-вторых -- по соображениям художественного творчества (трактовки темы): чтобы придать больший оттенок идейной стороне, а не формально-грамматической. Так, в первом антифоне 4-го гласа крюки стоят только над самыми важными по смыслу словами: над всеми прочими ударными слогами стоят другие знамена. В самоподобнах и песнопениях малого знаменного распева крюк стоит не на всех ударных слогах, а только на таких, которые, кроме того, имеют важное смысловое значение, как штрихи, оттеняющие главные мысли темы.

Стопица. Семиографическое значение этого знамени объясняется отчасти его наименованием и начертанием. Сила звучания, по сравнению с крюком, у нее слабее, однако ее нельзя считать самой слабой [2.13, 11]. Стопица употребляется обычно при многократном повторении звуков одинаковой высоты и длительности [2.27, 13]. Цитируемое С. В. Смоленским выражение Александра Мезенца "просто говори" можно понимать как указание на тембр стопицы, напоминающий четкий, мерный шаг.

Стопица с "очком" (см. с. 137) имеет один дополнительный звук на секунду вниз. Если звук следующего за столицей знамени звучит одинаково с дополнительным звуком стопицы, то второй звук стопицы поется не секундой, а терцией вниз ("ломкой") [2.34, 85; 2.25, 24]. Правило это распространяется также и на "голубчик", и на "переводку".

Стопица обычно разводится половинной длительностью, а если при ней стоит отсечка, тогда длительность знамени сокращается на половину. Стопицы бывают там, где мелодия напоминает монотонную речь.

Хотя аналогичный знак речитатива, существующий в церковно-линейной и общемузыкальной нотации, кажется на первый взгляд простым и удобным для письма, однако удобство это - мнимое. Ведь стопица определяет не только последовательно идущие звуки одинаковой высоты и длительности, но и звуки различной высоты, если они одинаковы по тембру и длительности; знак же речитатива, принятый в линейной нотации, ставится лишь там, где все заменяемые этим знаком ноты - одинаковой высоты (см. стихиры 1-го и 2-го гласов воскресные на Господи воззвах и самоподобны).

Стопица придает особый колорит не только мелодии, но и самой графике знаменного изложения напева. Этого не сможет дать сухой, безжизненный знак речитатива, применяемый в линейной нотации для сокращения письма.

Запятая. Это знамя имеет форму запятой - знака препинания, употреблявшегося и в древних богослужебных книгах. Но семиографическое положение этого знамени не совпадает с грамматическим положением запятой - знака пунктуации. В вопросе о силе звучания запятой среди исследователей нет единогласия. Так, А.М.Покровский утверждает, что это знамя ставится "на слабых слогах перед сильными" [2.27, 13]; В. М.Металлов, наоборот, считает запятую таким же ударным знаменем, как и крюк [2.17, 9]. Л.Ф.Калашников о силе звука запятой не упоминает вообще. Ввиду такой неясности и противоречивости толкований, мы должны снова обратиться к первоисточникам.

Дело в том, что и Покровский, и Металлов подошли к этому вопросу с чисто формальной стороны: первый взял семиографическое положение запятой среди других знамен, а второй, на основании слуховых впечатлений, отнес это знамя к ударным, не вдаваясь ни в какие дальнейшие исследования. Между тем, дело обстоит гораздо сложнее. Верно то, что запятая ставится перед слоговыми ударениями и перед знаменами предударного значения - переводкой и голубчиком, но это еще не дает основания безоговорочно приравнивать это знамя к крюку. Оба толкователя упустили из вида смысловое значение знамен, и в особенности - ударных, что имеет важное значение в знаменной семиографии. Здесь, как уже было сказано, семиографическое ударение не всегда совпадает с ударением современной орфографии церковно-славянского языка: часто оно выражает общий смысл, идею, а не слоговое ударение в данном слове. Таким образом, запятая является ударением второстепенным.

Как ударное знамя второй степени, запятая употребляется в следующих случаях:

1. Перед слоговым ударением, а также перед голубчиком и переводкой, как знамя предударное (приготовляющее к следующему ударению);

2. Для отделения начального ударения (т.е. начала данного слова) или окончания слова от созвучного ему смежного слова;

3. Над союзами, предлогами, односложными словами и приставками в старопечатном тексте;

4. Для выделения важнейших смысловых мест в тех случаях, когда нельзя этого сделать посредством крюка;

5. На слоговых ударениях меньшей силы (см. 3-й стих 2-го антифона 4-го гласа (второстепенное ударение); 1-й антифон 5-го гласа на словах скорбети ми (односложное слово); самоподобен 5-го гласа Радуйся, на словах нетления и наслаждения (слоговое ударение меньшей силы); воскресный Богородичен 5-го гласа).

В "борзом" (быстром) пении запятые бывают редко. Когда песнопение носит беглый, будничный характер, запятая пишется и на сильных слоговых ударениях (см. самоподобен 6-го гласа Ангельския).

Длительность запятой равна половинной ноте. Запятая является также неотъемлемой частью некоторых кокиз, например, "подъема" и др.

Знаки "крещендо" и "меццо форте" современной общемузыкальной нотации едва ли могут заменить это знамя, потому что запятая "приготовляет" ударение, а не усиливает его постепенно; да и громкость у запятой - живая, естественно-разговорная.

Запятая, как и все вообще знамена, предназначена для богослужебного пения: она также не пригодна для светской музыки, как и общемузыкальная нотация - для точной передачи знаменной мелодии.

Как знак специально церковный, запятая, кроме своего технического назначения, имеет и нравственно-назидательное значение в церковном пении. Появляясь перед сильными ударениями, а также перед знаменами, возводящими и усиливающими звуки мелодии, это знамя напоминает певцу самим своим названием и формой о "запинании" духовном: оно безмолвно "говорит" поющему о некоторой сдержанности в пении, о "радости с воздержанием", оно "запинает" его певческую гордость и неумеренную удаль, неуместные в духовном делании. Не прервать звук заставляет певца запятая, как это делает запятая грамматическая, а умерить следующий звук, дабы он не вышел за пределы духовности и не превратил бы тем самым духовное ликование в разгульное веселье суетного мира или в бесчинный вопль. Появляясь над предлогами, союзами и префиксами, в начале и в конце слов в качестве "барьера" и везде, где требуется оттенить ударение меньшей силы, запятая заставляет певца вдуматься в смысл исполняемого песнопения, чтобы оно как можно лучше дошло до сознания молящихся.

Палка. Это знамя первоначально изображалось в виде простой, ровной палки, а позднее, как замечает В. М. Металлов, приняло вид "посоха". Палка бывает "с подверткой" (2 звука) и "воздернутая" (4 звука в качковом порядке). Длительность простой палки равна половинной ноте. Простая палка дает один звук. Д.Аллеманов характеризует звук этого знамени как "прямой и открытый" [2.4, 247]. Один из толкователей называет палку "посохом власть имущих" [2.11-3, 1912, 45]: отсюда "поступательное движение мелодии". Все эти объяснения очень туманны, и еще больше затрудняют толкование.

А.М.Покровский пишет о семиографическом значении палки следующее: "Палка чаще встречается перед концом протяжных окончаний певческих строк" [2.27, 13]. На самом же деле мы видим, что знамя это пишется не перед концом "протяжных окончаний", а, наоборот, перед их началом, например, перед кулизмой. Вернее, оно чаще всего стоит перед концом песнопений. Из крюковых книг ясно видно, что палка - это знак "предупреждающий": ее появление всегда предвещает что-то особенное: кулизму, остановку в пении или окончание всего песнопения вообще.

Обратимся к цифровым данным. В крюковой книге "Учебный октай" палка употреблена 401 раз. В том числе: перед статьей и стрелой в середине песнопений - 208 раз, перед кулизмой - 53, в качестве предпоследнего знамени - 41, перед важными смысловыми ударениями - 18, перед "хамилой" - 22, в качестве неотъемлемой принадлежности кокиз - 45, перед другими знаменами -14 раз. Таким образом, исходя из этих данных, взамен неудачной формулировки Покровского мы определяем семиографическое положение палки так: палка пишется перед знаменами, требующими от певца особого внимания; появляясь перед ними, она как бы говорит певцу "вонми" или, как выражается в подобных случаях Устав, - "зри". В частности, это знамя пишется в следующих случаях: перед простои (конечной) статьей или заменяющей ее стрелой, когда одно из этих знамен в середине песнопения показывает окончание строки; в качестве предпоследнего знамени в конце песнопения (или за 2-3 знамени до последнего), если позволяет строение данной кокизы; перед кулизмами всех видов, где бы они ни были; перед хамилой, как неотъемлемая принадлежность последней; как составная часть кокиз и, наконец, перед другими знаменами, требующими особого внимания певца.

В нотном письме современной музыки, где существует точно рассчитанный ритм, такой знак, призывающий певцов к особому вниманию, конечно, не нужен, - там есть знак такта в начале и граница в конце, - но в свободном ритме он имеет очень важное значение, как своего рода сигнал перед окончанием песнопений и в других случаях, требующих особого внимания певцов. Необходимость такого знака не станет отрицать и самый опытный певец. Ноты существуют не только для малоопытных музыкантов: напротив, чем сильнее музыкант, тем меньше полагается он на свою память, тем чаще обращается к нотам и камертону.

Скамейца изображается в виде широкой черты (правая половина крюка). Признаки согласия ("камешки") пишутся внизу. Обычная скамейца дает два звука в восходящем направлении общей продолжительностью в две четверти.

Особенности звучания этого знамени Д.Аллеманов пытается объяснить его наименованием: он называет скамейцу "покойным, устойчивым последованием звуков" [2.4, 247]. Исследование первоисточников знаменной мелодии подтверждает это мнение. Знамя это употребляется не так часто, как другие. Им изобилуют гласы 2-й, 5-й, 6-й и 8-й.

Д.В.Разумовский считает звук скамейцы "грудным" звуком [2.32,64], в отличие от гортанного звука голубчика. Кроме скамейцы обычной существуют еще скамейцы особые, имеющие "тайно-замкненное" (условное) значение.

Голубчик. Это знамя относится к "двоегласостепенным" знаменам с восходящим направлением мелодии. Изображается оно в виде запятой малого размера (как в стрелах) с двумя черточками с правой стороны. Знамя имеет два вида: тихий и борзый (тихий голубчик имеет одну крупную черточку и поется вдвое продолжительнее).

Высота голубчика зависит от смежного с ним последующего знамени: признаков и помет голубчик не имеет. Первый звук голубчика является нижней терцией по отношению к первому звуку следующего за голубчиком знамени [2.27, 21]. Силу и окраску звучания голубчика древние азбуки и толкователи определяют в двух словах: "из гортани гаркнути" [2.27, 22]. Это знамя дает полногласный, но умеренный звук. Д.Аллеманов называет его "воркующим", намекая на голубя, от которого и происходит наименование этого знамени [2.4, 247].

По свидетельству толкователей, голубчик ставится "над слогами и односложными словами без ударений. Он имеет значение вводного тона к следующему согласию, к ритмическому ударению в текущем напеве или - переходных нот к следующей певческой строке, начинающейся также с ударения" [2.34, 79-80 ]. Значит, голубчик - это предударное и связующее знамя: он как бы "продолжает" предшествующую ему запятую на следующем слоге (имея уже другой характер), то есть соединяет предшествующее знамя с последующим.

Этот знак относится к числу предупредительных знаков. В словесном ритме такие знаки необходимы. Певец, поющий по церковно-квадратной ноте, идет "ощупью": он, образно говоря, "щупает" только то, что находится у него "под ногами". Следует отметить, что предударные знаки знаменной системы не подлежат никакому сравнению с принятыми в современной музыке форшлагами, чуждыми церковному пению по своему утонченному драматическому характеру.

Разница между голубчиком и скамейцей состоит в том, что голубчик дает звук полногласный, а скамейца - спокойный, устойчивый.

Бесстрастность - одно из основных свойств нашего церковного пения, поэтому неразлучным спутником церковного певца является умеренность. Об этом постоянно напоминает певцу не только знаменная мелодия, но и отражающая ее семиография. Одним из таких "напоминающих" знаков является голубчик. Древнее нравственно-назидательное толкование знамен называет это знамя "отложением всякой гордости" [2.1]. Возводя голос певца к высшим тонам и вознося "горе" его ум и сердце, голубчик в то же время предостерегает поющего от человеческой гордости, вразумляя его своим названием и начертанием. О многом говорит это знамя поющему. Он должен в молитве возноситься к небу, совершая свое певческое служение как духовный подвиг, с кротостью и в простоте сердца, во славу Явившегося на Иордане в виде голубя.

Переводка ("стопица с двумя очками") исполняется в два звука, по одной четверти каждый, в восходящем направлении.

Высота переводки определяется теми же правилами, что и высота голубчика. Степенных помет и признаков при этом знамени не бывает, а пометы указательные показывают, к какой кокизе принадлежит переводка в тех случаях, когда она появляется в качестве неотъемлемой принадлежности определенной попевки. Если при переводке стоит подвертка, тогда это знамя исполняется тремя звуками: два звука вверх и третий вниз [2.27, 17].

Название "переводка" С. В. Смоленский производит от слова "переводить": по его мнению, это знамя переводит поющий голос в другую мелодическую строку. Таким образом, переводка почти совпадает с голубчиком; но только тот пишется над слогами, а эта относится к предшествующему слогу [2.34, 59, 80]. Во всех случаях, когда мелодия переводится из одной мелодической строки в другую, при переводке пишется борзая помета. Переводка с ломкой пишется в кокизе "скачок". Переводка с подчашием пишется в кокизе "колесо", а переводка с ударкой - в кокизе "скачок большой" [2.13, 13].

Современное нотное письмо никаких "переводящих" знаков не имеет. Старые крюковые азбуки называют переводку "возсыланием присного славословия" [2.1]. Такое толкование вполне отвечает семиографическому значению переводки - знака, переводящего голос из строки в строку, из согласия в следующее согласие.

Подчашие. Этим знаменем изображается два звука, по одной четверти каждый, в нисходящем направлении. Движение звуков в подчашии бывает поступенное. М.Д.Озорнов делает исключение из этого правила для подчаший мрачного согласия, где, по его мнению, звук должен идти через ступень [2.27, 20; 2.25, 25].

С. В. Смоленский простирает длительность этого знамени до трех четвертей [2.34, 85]. Если принять во внимание относительность древнего измерения, то расхождение здесь незначительное.

В характере звучания этого знамени некоторые толкователи усматривают своеобразную мягкость, напоминающую комфорт праздничного стола [2.11-3, 45]. Такое положение они выводят из самого названия знамени, имея в виду старинную русскую застольную чашу. Мнение это отчасти подтверждается первоисточниками знаменного пения. Исследуя богослужебные песнопения по крюковым книгам, мы видим, что подчашиями изобилуют гласы первый и четвертый, тогда как третий и седьмой являются самыми бедными в этом отношении. Как известно, первый и четвертый гласы - это гласы праздничные, дышащие теплотой, радостью, живостью. В гласах противоположного характера подчашие употребляется очень редко, тоща как скамейца - знак спокойный и твердый - там, наоборот, преобладает. Однако согласиться полностью с приведенным толкованием едва ли можно, так как подчашие часто применяется и как знамя, наиболее удобное в данной мелодии. Не исключена также возможность, хотя и в редких случаях, ошибочной нотации. Вообще же следует заметить, что подчашие никак нельзя противопоставлять скамейпе во всех отношениях. Каждое знамя имеет свою, ему одному только принадлежащую, характерную особенность. Эту особенность мы должны искать не только в знамени, взятом в отдельности, но и в кокизе, в которую это знамя входит.

Нельзя рассматривать подчашие и как "малую" чашку, потому что оба знамени - самостоятельны по характеру звучания, и каждое из них имеет свои особенности, как и всякое вообще знамя.

Чашка. Это знамя дает два равномерных звука, по одной четверти каждый, в нисходящем направлении. Кроме чашки простой есть еще чашка "полная": она дает три звука, из которых первый длится в полноты, а прочие - по четверти каждый.

Помета "ломка" изменяет направление мелодии этого знамени [2.13, 13].

А.М.Покровский допускает употребление этого знамени в качестве заменителя стопицы с очком, подчашия, и даже скамейцы [2.27, 30]; однако такое толкование не подтверждается первоисточниками. Чашка является неотъемлемой частью кокизы "мережа": в других случаях она употребляется только в "Учебном октае", да и то редко.

Сведения о характере звучания этого знамени крайне скудны. Один из новейших толкователей называет чашку знаком "вящей плавности" [2.11-3, 1912, 45]. Такое толкование принять можно, ибо оно вполне подтверждается первоисточниками. Еще Смоленским было отмечено, что чашка является неотъемлемой принадлежностью "мережи" [2.34, 95]. Данное обстоятельство заставляет нас искать ответ на этот вопрос в анализе названной попевки. В песнопениях знамя это ставится большей частью там, где речь идет о чем-либо льющемся тихо и плавно, о чем-то "упоявающем" (Пс. 22, 5), дающем душевный мир и покой. Так, в первом антифоне 2-го гласа это знамя стоит над словами: царствовати подобает и освящати, подвизати тварь: в 3-м антифоне 3-го гласа - на словах окрест трапезы твоея; в 3-м антифоне 2-го гласа, - на словах точится. Но в особенности богаты этим знаменем песнопения 6-го и 8-го гласов. Таким образом, чашка - это знамя глубины, полноты, богатства, изобилия, вечности: именно этим и характерны упомянутые гласы по содержанию текста песнопений.

В звуках, изображаемых чашкой, слышится спокойствие, но не то, которое мы слышим в звуках скамейцы: там оно твердое, сухое, а здесь - мягкое, плавное, глубокое, вечное.

После всего этого едва ли надо много говорить о том, какое значение имеет это знамя в церковном пении. Известный нам знак "легато" современной общемузыкальной нотации дает только физическую плавность, или безотрывность звуков, им охваченных; он не может сообщить тех тонкостей, той окраски, которые передает чашка - знамя, отражающее внутренний мир души молящегося.

Обращаясь к кокизе "мережа", в которую входит это знамя, мы еще больше убеждаемся в справедливости приведенного толкования, ибо кокиза эта, как нам известно из первоисточников, применяется там, где речь идет о покое или о завершении чего-либо. Направление мелодии чашка может иметь и восходящее, в зависимости от кокизы, но характер остается неизменным [2.25, 23].

Нравоучительное толкование называет чашку "челюстей злочестивых заграждением", а челюстку - "чистое житие". Возможно, здесь произошла какая-то ошибочная перестановка [2.1]; второе толкование как раз больше подходит к рассматриваемому нами знамени: изобилие, спокойствие, вечность, глубина - все это результат чистого жития. Но можно допустить и первое толкование: истинное спокойствие наступает только после заграждения челюстей нечестия. Неудобозримая глубина мысли, полнота и богатство даров Благодати, неизреченный мир и спокойствие - вот залог вечного покоя в Боге праведника, заградившего "челюсти" нечестия.

Сложитие. Направление, длительность и количество звуков сложитие имеет то же, что и чашка [2.13, 16]. Если при сложитии стоит помета "купная", то первый его звук сокращается на половину [2.13, 17]. Сложитие с запятой (запятая пишется сверху или справа) исполняется тремя нисходящими звуками (по одной четверти каждый). При тихой помете последний звук удлиняется вдвое.

Помет и признаков, указывающих высоту, сложитие не имеет, однако в том случае, если верхний звук сложития совпадает с высотой предшествующего знамени, то перед сложитием ставится указательная помета "равная". Если внутри сложития стоит знак "розсека", то звуки исполняются раздельно [2.27, 20]

Статья. Это знамя имеет несколько разновидностей. Первой из них является статья простая. Длительность всех вообще статей равна целой ноте. Статья простая имеет иногда дополнительные знаки: она бывает с запятой, с крыжем и с подверткой. Обычно развод статьи с крыжем или с запятой равен целой. С. В. Смоленский указывает на то, что крыж и запятая общей длительности знамени не увеличивают, а, напротив, сокращают ее на одну четверть [2.27, 14; 2.34, 79]. Всякая вообще статья характеризуется толкователями, как "длительная остановка в напеве, соответствующая целой ноте" [2.34, 78]. Если простая (или мрачная) статья стоит в конце строки, то она в таком случае имеет, по выражению С. В. Смоленского, "большее протяжение, и даже требует некоторой остановки (естественной паузы) перед началом следующей строки [2.34, 78]. Так же рассуждает и Д.В.Разумовский [2.31, 39]. Если после простой статьи стоит переводка, то длительность такой статьи сокращается на половину [2.25, 13].

Характер и силу звучания этого знамени отчасти можно объяснить его семиографическим положением. Статья простая пишется в конце мелодических строк, которые в знаменном пении, как известно, отражают смысл распеваемого текста [2.34, 78]. Ставится эта статья и в конце песнопений [2.17, 9]. Статья с крыжем и статья с запятой встречаются преимущественно в низком согласии [2.17, 32]. Если такая статья имеет тихую помету, то она имеет значение условное, в зависимости от гласа и кокизы [2.25, 49]. Таким образом, статья простая в знаменной семиографии исполняет функции и целой ноты, и знака "ферматы", и паузы в конце строк. Однако она и здесь превосходит все эти знаки, так как выполняет все эти функции одна и одновременно.

Статьи мрачная и светлая отличаются от простой только принадлежностью к соответствующему согласию. Звук статьи светлой, по замечанию Л.Ф.Калашникова, усиливается. И это вполне естественно [2.13, 15]. Статья светлая с тихой пометой меняет свое значение в кокизах.

Статьи средняя закрытая, малая закрытая, статья с облачком поются в два звука каждая - первый звук в три четверти, а второй - в одну четверть. В кокизах значение статей закрытых меняется.

Указательная помета "сорочья ножка", стоящая сверху светлой статьи, не прибавляет лишнего звука, как это бывает в других случаях, а лишь указывает на принадлежность этой статьи в данном случае к тресветлому согласию (тресветлой статьи как знака самостоятельного не бывает).

Древнее иносказательное (назидательное) толкование называет статью простую суесловия отбегание, [2.36, 206] мрачную - скорое к Богу обращение от греха покаянием, светлую - снисканием божественных писаний, закрытую - законных словес послушание [2.1, 22-29]. С этим толкованием нельзя не согласиться. Звук, изображаемый статьей, как самый продолжительный по времени звучания и простой сам по себе, с последующей паузой, дает возможность певцу и слушателю в конце мелодической строки, совпадающей с окончанием мысли, мгновенно погрузиться в размышление, "впитать" в себя пропетое, включить в пение внутренний голос своего сердца и отрешиться от суеты мирской.

Рог. Это знамя соответствует по своей длительности современной целой ноте. Рог принадлежит к числу тех немногих знамен, которые в настоящее время почти вышли из употребления. Он ставится иногда в конце песнопений.

Крыж - одностепенное знамя большой длительности [2.13, 16; 2.27, 32]. Крыж пишется только в конце песнопений и соответствует здесь целой ноте со знаком ферматы. Завершая почти каждое песнопение, крыж напоминает певцу о крестном знамении как печати песнопения. При виде его певец осеняет себя крестным знамением, запечатлевая ум, душу и все тело, и как бы заграждает тем самым в себе все то, что он принял в пропетом песнопении; он ограждает себя от всего греховного, суетного, могущего похитить плоды Духа, плоды Царствия Божия. Крыж, как и параклит, - знамя чисто церковное: никто не станет возражать против его целесообразности и незаменимости в церковном пении.

Стрелы. Рисунок стрелы состоит из статьи и черты. Иногда статья заменяется двумя небольшими запятыми (в стреле громной) или одной небольшой запятой с крыжем (в громо-мрачной и громо-светлой).

Стрелы бывают простые (один звук), мрачные (в два звука) и светлые (в три звука). [2.13, 18-24]. Стрела имеет продолжительность равную целой ноте (4/4).

Всякая многозвучная стрела имеет, в основном, восходящее направление мелодии. Высота звука в этом знамени, за немногими исключениями, определяется киноварными пометами и тушевыми признаками. При стрелах бывают также и указательные пометы. Как те, так и другие вносят соответствующие изменения, предусмотренные общими правилами. Так, оттяжка в два раза увеличивает длительность верхнего звука, облачко разделяет верхний звук и переносит половину его на одну степень ниже, тихая помета увеличивает длительность знамени (кроме его верхнего звука), борзая, наоборот, сокращает на половину один (в мрачной стреле) или два (в светлой) звука, причем крайний верхний остается без изменения. Если при тихой помете стоит знак "равная", то длительность второго звука увеличивается на один мах (это бывает в крыжевой стреле с облачком), а крайний, как правило, идет на ступень вниз длительностью в один мах. В этих случаях борзая помета действует на общих основаниях, то есть, первый (начальный) звук знамени длится в один мах. Общая длительность трехзвучной (светлой или тресветлой) стрелы, при тихой помете, составляет полторы целых. Подвертка дает дополнительно один нисходящий звук за счет разделения на половину звука предшествующего. Подчашие, как правило, удваивает крайний верхний звук с перенесением удвоенной его половины на степень вниз. В стреле светло-тихой тихая помета удваивает только первый звук знамени. Помета "купная" дает кач-ковый порядок звуков. Стрела громо-крыжевая на первом звуке дает некоторую задержку [2.34, 86]. М.Д.Озорнов замечает, что средний звук этой стрелы поется даже в половину маха (1/8 целой ноты) [2.25, 49].

Являясь неотъемлемым знаком многих кокиз, стрелы, как и многие другие знамена, часто имеют значение особое, в зависимости от строения этих кокиз. Так, стрела громная пишется в кокизе "колыбелька", где имеет развод в одну целую. Крыжевая стрела в пятом гласе поется особо, в зависимости от кокизы [2.25, 32]. Другие значения стрел в кокизах мы подробно не рассматриваем.

Характер звучания всякой вообще стрелы, равно как и движение звуков, если не считать незначительных отклонений в разновидностях этого знамени, объясняет само наименование: стрела звучит мягко и имеет восходящее движение звуков. Этим стрела отличается как от прочих знамен, имеющих то же направление, так и от статьи, звук которой исполняется твердо и с усилением. Это особенно важно для характеристики стрелы простой (см. самоподобен 2-го гласа Егда от древа, слово обвив). Ударение во всех стрелах, кроме громных, бывает на последнем звуке [2.34,20]. Стрела светло-тихая, по замечанию С. В. Смоленского, должна звучать тихо [2.34, 21], с некоторым, все же, усилением на первом звуке. Звук стрелы громной Д.Аллеманов называет "раскатистым"; да и всякая вообще стрела, по его мнению, звучит остро и ярко, что, однако, не противоречит природному характеру этого знамени - мягкости [2.4, 247].

Название стрелы светлой не имеет никакого отношения к согласию, так как она может быть и в мрачном согласии [2.25, 37]. Своим наименованием и начертанием стрела говорит певцу о выспренней молитве, возносящейся во мгновение ока к небу и пронзающей толщу греха. Эта горячая молитва, соединенная с крестным знамением, как гром поражает сопротивные силы адова царства, угашая разжженыя стрелы лукаваго - всяко мечтание неподобно и похоть вредну (молитва великого повечерия). Именно так и характеризуется это знамя в древних "иносказательных" (назидательных) толкованиях: "Стрелы суть бесовского мечтания молитвою отгнание и крестным знамением, аки гром, прогнание: всегдашнее бдение совершая, и молитву к Богу возсылая, ум свой горе возводя, приятное совершая пение" [2.1, 22]

Дербица (от слова "дробить") состоит из двух запятых и палки. Дербица - четырехзвучное восходящее знамя, тушевых признаков оно не имеет. Каждый из звуков имеет длительность в одну четверть [2.27, 29].

С. В. Смоленский называет это знамя "необъяснимым". Но он же говорит несколько ниже, на основании азбук XVI века, что это знамя надо "подробити гласом вверх" [2,34, 69, 72]; значит, звук этот - "дробящий", то есть не плавный, как в стреле, а вибрирующий. Дербица составляет основу одноименной кокизы. Она употребляется в третьем, четвертом и, чаще всего, в первом гласах.

Два в челну. Это знамя изображается в виде крюка с двумя небольшими черточками внутри. Общая длительность знамени равна четырем четвертям. Движение мелодии - волнообразное ("качковое"). Однако толкователи относят это знамя к числу изменяемых в зависимости от кокиз [2.13, 17; 2.17, 32]. Звучание этого знамени Д.Аллеманов называет "колебательным", на что отчасти намекает само название (качка на воде) [2.4, 247]. Два в челну - это одно из тех немногих знамен, иносказательное толкование которых можно считать неудачным, потому что оно не объясняет сущности знамени.

Знамя паук изображается в виде крюка с остроугольным загибом вверху тонкой черты. Паук большой, в отличие от паука малого, имеет еще впереди простую статью, поэтому в "Азбуке" Металлова он называется "паук со статьей" (с. 42). Длительность, высота и направление звуков паука в различных гласах определяются по-разному. Л.Ф.Калашников, основываясь на живом предании и практическом применении знаменной мелодии и знаменной нотации, дает для пятого гласа напев, приведенный выше (см. развод для 5-го гласа) [2.13, 25].

Паук большой и паук великий имеют следующие разводы. Паук великий отличается от паука большого двумя звуками, которые прибавляются в начале.

Паук малый употребляется во всех гласах, кроме 3-го, 7-го и 8-го, а большой и великий - только во втором и шестом гласах.

О характере звучания этих знамен толкователи ничего не говорят. Следует отметить, что развод их на другие крюки следующий: для 1-го гласа - светлая стрела и крюк с подчашием, для 2-го - стрела светлая и стрела простая, для 6-го и 4-го - стрела светлая, столица с очком и запятая, для 5-го - стрела громо-светлая и крюк с подчашием. Паук большой разведен через стрелу поездную, запятую и статью мрачную, а паук великий - через крюк, стопицу с очком, стрелу поездную, запятую и статью мрачную. Такая расшифровка, - а она не может быть случайной, - проливает свет на определение характера этих знамен, если принять во внимание известное уже нам толкование знамен, которыми они расшифрованы. Слово "паук" Разумовский производит от греческого; Металлов же, возражая ему, утверждает, что слово это - русское (по "ук", т.е. после буквы "ук") [Металлов, Русская симиография, М., 1912, 43].

Хамила состоит из двух малых запятых и чашки. Знамя это относится к так называемым "различным" знаменам, то есть к таким, которые имеют различное значение в зависимости от гласа и местоположения.

Длительность хамилы равна в основном целой ноте. Иногда при этом знамени ставится указательная помета "качка". Тушевых и киноварных помет это знамя, как правило, не имеет: только в учебном Октае иногда пишутся киноварные пометы, преимущественно в том случае, когда хамила поется не по правилам данного гласа.

Распев хамилы в "Азбуке" Калашникова дан следующий:

Первый звук, принадлежащий хамиле, всегда отделяется от нее и присоединяется к предшествующему знамени [2.13, 25].

Мы рассмотрели основные знамена нашей церковной безлинейной семиографии. К ее существенным особенностям относится и графическое оформление, сам "рисунок" мелодии. Здесь имеют большое значение знамена, являющиеся признаками кокиз, знамена условно-сокращенного письма (лица), а также знамена уставные, то есть, пишущиеся по традиции. Такими знаменами являются: мечик, челюстка, рог, ключ, дуда, труба, змийца, немка и фотиза. Не имея существенного значения с точки зрения музыкально-теоретической, знамена эти, тем не менее, составляют неотъемлемую принадлежность семиографии, ибо создают своеобразную красоту ее рисунка.